Михаил Боярский: "Это была адская работа, мы по ночам сидели с Люсей Гурченко и учили какую-то абракадабру, ничего не понимая. Нас потом переозвучивали иностранные актеры, но артикуляцию надо было точно соблюдать. На английском выть было попроще, а румыны нахреначили такое либретто, что мы за голову хватались. Советская версия, кстати, получилась хуже других — для англичан мы снимали пять-шесть дублей, для румын — по три, а для нас совсем мало съемочного времени оставалось"...
Михаил Боярский: "Это была адская работа, мы по ночам сидели с Люсей Гурченко и учили какую-то абракадабру, ничего не понимая. Нас потом переозвучивали иностранные актеры, но артикуляцию надо было точно соблюдать. На английском выть было попроще, а румыны нахреначили такое либретто, что мы за голову хватались. Советская версия, кстати, получилась хуже других — для англичан мы снимали пять-шесть дублей, для румын — по три, а для нас совсем мало съемочного времени оставалось"...