Ганс Мориц Айрман. Совершенно короткое изложение польского и московского путешествия (1670 г.). Извлечения.
Записки Айрманна представляют известный интерес, как непритязательное изложение непосредственных впечатлений иностранца о России XVII в. Автор не стремится дать полного описания страны, а воспроизводит на досуге и для собственного удовольствия то, что больше всего привлекло его внимание, поэтому наиболее интересными остаются те разделы его повествования, которые относятся к его личным впечатлениям. ...
<...> они <русские> свою баню поверху и по стенам всю затягивают прекрасным белым полотном, что очень приятно увидеть; так они постоянно устраивали для моего покойного господина графа <Христиана Горна>. А на пол они постилают порубленные еловые ветки... Это делают и в Финляндии, что при разогревании даёт очень приятный запах.
В общем, ни в одной почти стране не найдешь, чтобы так ценили мытьё, как в этой Москве. Женщины находят в этом высшее свое удовольствие; при этом я вспоминаю обычай московитов, что ни одна женщина или девушка не может явиться пред лицом его царского величества, если накануне она не очистилась в бане...
Ещё надо отметить, что они в бане не применяют передников и о них даже не знают, а для прикрытия срама пользуются веником...
<...> Касательно самих московитов, <то> по своей фигуре это большей частью крупные полные люди с рослым телом и широкими плечами; притом, однако, очень неуклюжи и не так ловки и проворны, как поляки, которые также редко малорослы. Это видно по их (московитов) движениям и по походке, так как они выступают словно быки. Лица у них также крупные, сверху и снизу имеют сильную растительность, которую отпускают с юности и видят в этом особую авторитетность.
Волосы свои они отпускают несколько коротко на самые уши; летом пользуются большими остроконечными шляпами, а зимой - большими шапками. Одежда их - длинный свисающий по икры кафтан, на боках он несколько сужен, носят его постоянно нараспашку, а под ним - другую одежду, доходящую до колен; сапоги, заходящие только на икры и подбитые снизу железом (подковками). Притом пользуются разными расцветками для своей одежды. На шее московиты не носят ни ворота, ни платка, но, по своему достатку, прядь жемчуга или зимой прекрасный соболь...
<...> Было бы слишком длительно рассказывать всё, что вспомнил о Москве. А если немногим упомянуть жен и женщин московитов, то таковые с лица столь прекрасны, что превосходят многие нации.
И самих их редко кто может превзойти - если только посчастливится увидеть их, ибо они столь бережно содержатся в Москве и не могут показываться так публично, как у нас.
Они ходят постоянно покрытыми (платком), как, по-видимому, и дома, и поэтому солнце и воздух не могут им повредить; но, кроме того, они не удовлетворяются естественной красотой, и каждый день они красятся; и эта привычка обратилась у них в добродетель и обязанность.
Они стройны телом и высоки, поэтому их длинные, доходящие сверху до самого низа одежды сидят на них очень красиво. Они, по своему обычаю, сверх меры богато украшают себя жемчугом и драгоценностями, которые у них постоянно свисают с ушей на золотых колечках; также и на пальцах носят драгоценные перстни. Свои волосы, будучи девицами, заплетают в косу и ещё украшают жемчугом и золотом так, что это выглядит чудесно, а на конец свисающей косы навешивают они кисть из золотых или шелковых нитей, или переплетённую жемчугом, золотом и серебром, что очень красиво; на ногах носят кожаные сапожки разных расцветок.
Эта московитская женщина умеет особенным образом презентовать себя серьёзным и приятным поведением. Когда наступает время, что они должны показываться <гостям>, и их с почётом встречают, то такова их учтивость; они являются с очень серьёзным лицом, но не недовольным или кислым, а соединённым с приветливостью; и никогда не увидишь такую даму хохочущей, а ещё менее с теми жеманными и смехотворными ужимками, какими женщины нашей страны <Швеции или Германии> стараются проявить свою светскость и приятность.
Они <московитки> не изменяют своего выражения лица то ли дерганием головой, то ли закусывая губы или закатывая глаза, как это делают немецкие женщины, но пребывают в принятом сначала положении. Они не носятся точно блуждающие огоньки, но постоянно сохраняют степенность, и если кого хотят приветствовать или поблагодарить, то при этом выпрямляются изящным образом и медленно прикладывают правую руку на левую грудь к сердцу и сейчас же изящно и медленно опускают её, так, что обе руки свисают по сторонам тела, и после такой церемонии возвращаются к прямому положению.
Рукопожатие у них также не принято. В итоге они <московитки> производят впечатление благородных личностей, но должны остерегаться своих мужей, которые им не слишком-то доверяют...
<Москва ХV-ХVII веков. Иностранцы о древней Москве. М., 1991>
|