В 2004-м году этот рассказ Артура Кларка получил ретроспективную Премию Хьюго за наилучшую короткую историю 1954 года.

– Заказ необычный. – Доктор Вагнер старался говорить как можно степеннее. – Насколько я понимаю, мы первое предприятие, к которому обращаются с просьбой поставить автоматическую счетную машину для тибетского монастыря. Не сочтите меня любопытным, но уж очень трудно представить, зачем вашему… э… учреждению нужна такая машина. Вы не можете объяснить, что вы собираетесь с ней делать?

– Охотно, – ответил лама, поправляя складки шелкового халата и не спеша убирая логарифмическую линейку, с помощью которой производил финансовые расчеты. – Ваша электронная машина «Модель пять» выполняет любую математическую операцию над числами, вплоть до десятизначных. Но для решения нашей задачи нужны не цифры, а буквы. Вы переделаете выходные цепи, как мы вас просим, и машина будет печатать слова, а не числа.

– Мне не совсем ясно…

– Речь идет о проблеме, над которой мы трудимся уже три столетия, со дня основания нашего монастыря. Человеку вашего образа мыслей трудно это понять, но я надеюсь, вы без предвзятости выслушаете меня.

– Разумеется.

– В сущности, это очень просто. Мы составляем список, который включит в себя все возможные имена бога.

– Простите…

– У нас есть основания полагать, – продолжал лама невозмутимо, – что все эти имена можно записать с применением всего лишь девяти букв изобретенной нами азбуки.

– И вы триста лет занимаетесь этим?

– Да. По нашим расчетам, потребуется около пятнадцати тысяч лет, чтобы выполнить эту задачу.

– О! – Доктор Вагнер был явно поражен. – Теперь я понимаю, для чего вам счетная машина. Но в чем, собственно, смысл всей этой затеи? ...

Вы думаете, я о Лермонтове? Отнюдь нет! Благороднейший наш соотечественник не имеет никакого отношения к одному из самых известных стихотворений русской литературы, которое публикуется уже более века под его именем и принимается читателями как само собой разумеющееся, отражающее и ощущение автора и действительность. Отчего так?

Прежде, чем указывать обвинительным перстом на истинного сочинителя этой стихотворной мерзости, и предавать его казни осуждением, призываю пристальней вглядеться в самих себя. Вот он - коллективный лжец-очернитель - вся наша русскоговорящая, с колыбели, общность. ...

... Актом грамотной идеологической войны назвал П.Краснов введение этой фальшивки в учебники, начиная с советских; её неограниченного тиражирования. По сути, "кричащая русофобия", выраженная в стихах, стала как бы визитной карточкой великого поэта.

И все усилия опровергнуть авторство Лермонтова таких авторитетных исследователей, как академик Скатов, например, сводятся на нет невеждами и сознательными мерзавцами. Недавно в одном из "телешоу" публичный писатель Быков вновь смаковал "немытую Россию", цитируя якобы Лермонтова. Ну, с невеждами понятно. А какую цель ставят "сознательные мерзавцы"? ...

Полностью под срезом.

У меня есть коллекция музыкальных записей, но я не коллекционер, не гоняюсь за новинками и никогда не гонялся - так, лениво перекатывал у друзей музычку на свой магнитофон: Перпл, Скорпионс, Квин... Да много было, почти ничего не осталось. Сейчас блюзы на компактах прикупаю помаленьку. И старый рок.

Вот однажды завернул я за старым роком на Центральный рынок. Там в первом ряду меломаны торговали с ящиков. Сейчас их нет, в павильоны загнали меломанов. Это удобно, конечно - тепло, электричество, - но на всех павильонов не напасешься, и часть меломанов ушла из бизнеса. И сразу тусовка поредела, не та, не та стала туса, ушла экзотика. Об одном занятном типе расскажу.

Вот сидит за ящиком рядом с продавцом старик, лет 50, слепой, пьяный, и что-то там про рок-музыку втирает. Я так прикинул машинально - мне тоже 50, но я не старик. И не слепой. И не пьяный... почти что. И не втираю никому. Так я думаю, а сам при этом диски разглядываю. И скучно мне: или незнакомые названия, или попса.

- А есть у вас Манфред Манн? - солидно так спрашиваю, нашарил в памяти старое имя. ...

Из записок А.Г. Сниткиной:

Около двадцатых чисел марта с мужем произошел неприятный случай, который мог иметь печальные последствия. Когда Федор Михайлович, по обыкновению, совершал свою предобеденную прогулку, его на Николаевской улице нагнал какой-то пьяный человек, который ударил его по затылку с такою силой, что муж упал на мостовую и расшиб себе лицо в кровь.

Мигом собралась толпа, явился городовой, и пьяного повели в участок, а мужа пригласили пойти туда же. В участке Федор Михайлович просил полицейского офицера отпустить его обидчика, так как он его "прощает". Тот пообещал, но так как назавтра о "нападении" появилось в газетах, то, ввиду литературного имени потерпевшего, составленный полицией протокол был передан на рассмотрение мирового судьи 13-го участка, г-на Трофимова.

Недели через три Федор Михайлович был вызван на суд. На разбирательстве ответчик, оказавшийся крестьянином Федором Андреевым, объяснил, что был "зело выпимши и только слегка дотронулся до "барина", который от этого и с ног свалился" {Газ. "Голос", No 102, 14 апреля 1879 г. (Прим. А. Г. Достоевской.)}. ...

Sunday Science: Бессмертное Сознание

Что будет если заменить один нейрон в вашем мозгу на искусственный, способный работать в тысячу раз быстрее, чем биологический? Вы останетесь собой? Вполне логично, что да – ведь один нейрон вряд ли изменит что-то в вашем сознании и просто останется незаметным.

Но вот, вы заменяете второй нейрон. Вы – все еще вы? И снова – да. Вы все еще чувствуете себя собой. Вы продолжаете испытывать то, что обычно определяется как индивидуальность. Скорее всего вы так же не замечаете изменений, ведь это всего два, хоть и значительно более мощных, нейрона.

Продолжим. Вы заменяете миллион нейронов в вашем мозгу на новые, быстрые версии, на протяжении нескольких месяцев. Довольно много? Да не особенно, это лишь 0.001% от всех нейронов. Вы – все еще вы? Возможно вы заметите, что читаете книги быстрее и понимаете их лучше. Абстрактные математические концепции, которые ранее вам не давались, теперь имеют больше смысла. Вы все так же остаетесь человеком. Утром вы можете удариться пальцем ноги о дверь, потому что не выспались. Вы почувствовали одиночество. А та милая кассирша показалась вам очень привлекательной.

Но почему останавливаться? Вы чувствуете себя очень хорошо. Почему бы не перейти на режим и не заменять два миллиарда нейронов на новые, сияющие и мощные штуковины каждый месяц в течении года. К тому времени у вас будет 24 миллиарда искусственных нейронов, но это только четверть мозга. Вы – все еще вы? ...

М.Е.Салтыков-Щедрин.

Богатырь.

В некотором царстве Богатырь родился. Баба-яга его родила, вспоила, вскормила, выхолила, и когда он с коломенскую версту вырос, сама на покой в пустыню ушла, а его пустила на все четыре стороны: иди, Богатырь, совершай подвиги!

Разумеется, прежде всего Богатырь в лес ударился; видит один дуб стоит – он его с корнем вырвал; видит, другой стоит – он его кулаком пополам перешиб; видит, третий стоит и в нём дупло – залез Богатырь в дупло и заснул.

Застонала мать зелёная дубравушка от храпов его перекатистых; побежали из лесу звери лютые, полетели птицы пернатые; сам леший так испугался, что взял в охапку лешачиху с лешачатами – и был таков.

Прошла слава про Богатыря по всей земле. И свои, и чужие, и други, и супостаты не надивятся на него: свои боятся вообще потому, что ежели не бояться, то каким же образом жить? А сверх того, и надежда есть: беспременно Богатырь для того в дупло залёг, чтоб ещё больше во сне сил набраться: «Вот ужо проснётся наш Богатырь, и нас перед всем миром воспрославит». Чужие в свой черёд опасаются: слышь; мол, какой стон по земле пошёл – никак, в «оной» земле Богатырь родился! Как бы он нам звону не задал, когда проснётся!

И все ходят кругом на цыпочках и шёпотом повторяют: «Спи, Богатырь, спи!»

И вот прошло сто лет, потом двести, триста и вдруг целая тысяча. ...

Хотелось бы совсем коротко высказаться на давно интересующую меня тему, на тему сравнения творчества двух известных писателей - Солженицына и Достоевского, каждый из которых сидел за решёткой и оставил после себя воспоминания об этом периоде своей жизни. У Достоевского это - "Записки из мёртвого дома", ныне незаслуженно позабытые (я сам слышал как-то на лекции на филфаке МГУ, что они "остаются объектом изучения только узких специалистов"), у Солженицына - эпохальный "Архипелаг ГУЛАГ", во многом определивший судьбу современной России.

Ведь именно это произведение либералы подняли на знамя, именно его считают началом развенчания "советского мифа"… "Записки" Достоевского почти нигде не упоминаются сегодня, "Архипелаг" же вошёл в школьные программы, цитаты из него звучат с экранов телевизора, о нём почти ежедневно упоминают либеральные СМИ и проч. В этом постоянном цитировании есть какой-то страх - вот не расскажем вам сегодня об ужасах советской власти - не свернёте ли вы нам шею, увидев грязь, творящуюся вокруг?

Но важно то - какие идеи выражают обе книги. ...

Весьма интересная книга, вызывашая неоднозначные оценки. Кто-то называет её лучшей научно-фантастической книгой десятилетия, кто-то относится достаточно спокойно, указывая на те или иные недостатки.

Как художественное произведение книга меня совсем не вдохновила, оставила эмоционально недвижным, в литературной части она откровенно слаба, на мой взгляд (и другая версия перевода тут вряд ли что изменит), но вот затрагиваемые в ней проблемы... даже в том виде, который есть, поистине вызывают «сдвиг точки сборки». О многом из того, о чём пишет в «Ложной слепоте» Питер Уотс я просто не знал и при чтении ощутил себя внезапно поднятым из дремучей дикости к переднему краю науки :), о многих вещах никогда не задумывался..

Питер Уотс исследует вопрос о соотношении сознания и разумности. Что, если наши новые межпланетные знакомцы будут чертовски умны, интеллектуальны — но при этом лишены сознания? Того, что позволяет нам ощущать собственную разумность, ощущать себя разумным существом — человеком? Здесь Уоттс смело вторгается в область психологии и нейрологии, и приходит к выводу, что подсознательная часть разума вполне может оказаться более эволюционно успешной, если её отторгнуть от тормозящего балласта сознательного «Я».

Захватывающий поворот, не правда ли?

Книга плотно утрамбована разного рода специфической научной терминологией из разных областей, нагружена просто до отказа. Сноски и примечания в конце книги читаются с таким же интересом как собственно и само повествование.

Добавлю, что в послесловии раскрывается механизм создания современного научно-фантастического произведения высокого уровня, точнее, необходимые для этого элементы («Ложная слепота», как солидная монография, содержит более сотни отсылок к новейшим научным работам, результатам экспериментов и т.д.).

Этого, конечно, мало, условие желательное, но недостаточное, хотелось бы более качественной литературной основы, но тем не менее.. После книги Уотса довольно трудно начать читать что-то из современной фантастики - до заданной Уотсом планки многие авторы недотягивают, мягко говоря..

Под срезом линк на чтение в онлайне и уотсовское послесловие к книге.

Я очень люблю писателей, которые описывают старинные запущенные барские усадьбы, освещенные косыми лучами красного заходящего солнца, причем в каждой такой усадьбе у изгороди стоит по тихой задумчивой девушке, устремившей свой грустный взгляд в беспредельную даль.

Это самый хороший, не причиняющий неприятность сорт женщин: стоят себе у садовой решетки и смотрят вдаль, не делая никому гадостей и беспокойства.

Я люблю таких женщин. Я часто мечтал о том, чтобы одна из них отделилась от своей изгороди и пришла ко мне успокоить, освежить мою усталую, издерганную душу.

Как жаль, что такие милые женщины водятся только у изгороди сельских садов и не забредают в шумные города.

С ними было бы легко. В худшем случае они могли бы только покачать головой и затаить свою скорбь, если бы вы их чем-нибудь обидели.

Прямая им противоположность — городская женщина. Глаза ее бегают, злые, ревнивые, подстерегающие, тут же, около вас... Городская женщина никогда не будет кутаться в мягкий пуховый платок, который всегда красуется на плечах милой женщины у изгороди. Ей подавай нелепейшую шляпу с перьями, бантами и шпильками, которыми она проткнет свою многострадальную голову.

А попробуйте ее обидеть... Ей ни на секунду не придет в голову мысль затаить обиду. Она сейчас же начнет шипеть, жалить вас, делать тысячу гадостей. И все это будет сделано с обворожительным светским видом и тактом...

О, как прекрасны девушки у изгороди!

* * *

У меня в доме завелось однажды существо, которое можно было без колебаний причислить к числу городских женщин. ...

(Василий Шукшин)

К старухе Агафье Журавлевой приехал сын Константин Иванович. С женой и дочерью. Попроведовать, отдохнуть.

Деревня Новая — небольшая деревня, а Константин Иванович еще на такси прикатил, и они еще всем семейством долго вытаскивали чемоданы из багажника… Сразу вся деревня узнала: к Агафье приехал сын с семьей, средний, Костя, богатый, ученый.

К вечеру узнали подробности: он сам — кандидат, жена — тоже кандидат, дочь — школьница. Агафье привезли электрический самовар, цветастый халат и деревянные ложки.

Вечером же у Глеба Капустина на крыльце собрались мужики. Ждали Глеба. Про Глеба надо сказать, чтобы понять, почему у него на крыльце собрались мужики и чего они ждали. ...